Ощущение...

У меня нет рта, чтобы кричать…
(Харлан Эллисон)

Ощущение...
Ощущение, что часть содержимого черепной коробки отмерла. Отмерла давно и бесповоротно. И сейчас, разлагаясь, она заполняет смрадом все мое существо. Тело бьется в конвульсиях пытаясь ооторгнуть, избавиться от этого наваждения, от этого сгустка сухой гнили, гнили, которая некогда была частью меня...
Тщетно...
Тщетно, так, рвотные позывы сокращают пустой желудок, силясь избавить тело от яда, от разьедающей кислоты, которая, увы, уже впиталась в его стенки. Можно кричать, можно выгибаться дугой, можно делать вид что ничего не происходит. Разницы нет..
Порой...
Порой кажется, что этот нарыв, этот давящий и не позволяющий ни на минуту забыть о своем существовании комок будто взрывается. Нет, скорее лопается. Он лопается и тело заливает волна холодной липкой слизи. Нет, не так. Волна удушающего, обволакивающего, стесняющего движения, неощущаемого, но в то же время заполняющего собой весь мир, липкого газа. Он растекается откуда то из височных долей головного мозга, заливает глаза, уши, забивает глотку не позволя кричать, парализует конечности, лишая тела и души. То, что возникает на их место напоминает зловонный липкий клубок, бьющий ложноножками и силящийся издать хоть какой-то звук. В вакууме нет звуков. И воздух вырывается из несуществующих легких облачком молекул никому не нужных газов.
Проходит...
Когда оно проходит, я вижу. Я вижу перед собой бугорки разбросанной слизи, полосу смазки, оставленной брюхом-ногой, изгаженное, смердящее пространство. Вижу торопливо отводимые взгляды, и, заливаясь едким смехом, закуриваю.
Давит...
Давит снова. Эта тварь, эта сволочь, этот клубок, который умер, но в то же время продолжает оставться живее всех живых, прямо как набивший оскомину вождь мирового пролетариата, висит себе на своем месте. Ей все равно. Пройдет время и уставшее тело опять начнет биться в конвульсиях, силясь от него избавиться.
Бессмысленно...
Бесмысленно биться в судорогах. Это не агония. Нельзя отрыгнуть то, что находиться у тебя в крови. Невозможно. Ведь даже если бы мозг и умел сокращаться, подобно стенкам желудка, его сил бы не хватило на то, чтобы пробить черепную коробку...
17-18.08.05

Вторая история из цикла "Я не умею плакать..."